Детство, опаленное войной

Рассказ о военном времени, отце, семье Письменной Лидии Ивановны. После войны она получила профессию медика, в кардиодиспансере проработала 14 лет врачом - эпидемиологом.

- Перед войной наша семья – родители, бабушка, старшая сестра и я, переехала в г. Архангельск из Нижегородской области.

Мой отец, Костылев Иван Михайлович, учился в механическом техникуме, мама работала там же, в канцелярии.

Когда в 1941 году началась Великая Отечественная война, мне шел пятый год, а сестре – девятый. Помню, как провожали отца на фронт. Сбор был на высоком берегу Двины. Отец в гимнастерке, пилотке, ботинках с обмотками выглядел каким-то чужим и далеким. На прощание я сказала ему: «Папа, тебя не убьют, потому что ты командир! Вон сколько у тебя патронов на поясе».

И действительно, отец прошел всю войну, воевал на Волховском и Ленинградском фронтах, был командиром орудия и награжден за боевые заслуги.

Вскоре Архангельск начали бомбить, начались страшные пожары. Мы жили в двухэтажном деревянном доме, разделенном на секции по несколько комнат. На деревянные дома сбрасывали зажигательные бомбы. На крышах дежурил, кто мог: женщины, старики, подростки. Вдоль стен стояли бочки с водой, в них сбрасывали бомбы с крыши. В наш дом тоже попала бомба, но хорошо, что не в жилой отсек.

Каждую ночь объявляли воздушную тревогу. Мы спали в одежде, рядом узелок с теплой курточкой, документами о рождении, родителях, домашним адресом. Бомбоубежища были ненадежными: вырыты на болоте, по колено вода. Мы с мамой бежали на ближайшее кладбище, там были церковь, деревья и высокие могилы. Рядом с русским кладбищем было немецкое кладбище петровских времен. Надеялись, что немцы могилы своих соотечественников бомбить не будут. Было очень страшно, дрожь не отпускала, а в одну из ночей, во время бомбежки, от сердечного приступа умерла бабушка, мама отца. Ей было 58 лет.

И вдруг, рано утром следующего дня, в комнату заходит отец и говорит: «Сердцем почувствовал, что дома что-то случилось…». Его часть в это время еще была в пригороде на сборах, и он самовольно уехал в город. Как ему удалось это в военное время, я не знаю. Он пошел в морг, куда увезли бабушку. В этот же день ее отпели и похоронили. Отец вечером уехал, сказав: Наверное, меня расстреляют за дезертирство, но матери я отдал последний долг…».

Вернулся в часть, все рассказал командиру, тот выслушал и только сказал: «Иди в казарму…». Этим все и кончилось.

После смерти бабушки меня определили в детский сад. Сестра ходила в школу, мама на работу в одну сторону, а мне в другую сторону. Я ездила одна на трамвае, и это в не полных пять лет. Кто-нибудь из огромной толпы подхватывал меня и садился с передней площадки. Домой из садика уходили после обеда, засветло. Еда была скудная: каша, напиток из клюквы, хлеб бывал редко, а с ноября были введены продовольственные карточки. Дома ели вареные овощи (картошку, репу, морковь), соленую рыбу, ржаные шаньги, рыбий жир. По праздникам – «мармелад» из морской капусты, подкрашенный свеклой. Летом - ягоды, съедобную зелень.

Через Архангельск из Мурманска перевозились по воздуху и по морю по ленд-лизу военные грузы от союзников, которые потом переправлялись вглубь страны, для армии по железной дороге. В городе разместились резиденции союзников, усилилась охрана воздушных и морских путей. Город имел огромное стратегическое значение. Бомбежки постепенно прекратились. От союзников иногда детям перепадала теплая одежда, кое-какие продукты.

С я и сестра виделись с мамой вечерами, да в редкие выходные. Детей воспитывала улица. Мы были дружные и вечно голодные. Играли в сугробах в войну, в заброшенных сараях у нас был штаб, лазарет. Мы знали и пели все военные песни. Иногда по детским дешевым билетам ходили в кино. В коридоре секции взрослые повесили географическую карту, и старшие дети, слушая радио, отмечали, где шли бои и освобождались города.

Старшая сестра научила меня читать, и в 1943 году в шесть с половиной лет мама захотела отдать меня в школу. Армия одержала победу в битвах под Сталинградом и на Курской дуге. Но с продовольствием в стране стало плохо, все запасы были исчерпаны. В школе никакого питания не было, только кипяченая вода в бачке. Кто приносил еду из дома, ел в уголке, чтобы не соблазнять других. Детский сад на лето отправили на барже по Двине в район Котласа, видимо там с продуктами было получше. В школу я пошла в 1944 году.

Учебников было мало, все запоминали по памяти. После уроков шли на Двину и с крутого берега катались на своих «портфелях» - деревянных ящичках. Рядом со школой был мединститут, бегали студенты в белых халатах. Тогда-то я и решила, что стану врачом.

От папы приходили письма-треугольники, и когда их долго не было, мы очень тревожились. 8 мая 1945 года союзники уже вывешивали флаги на своих зданиях, и мы поняли – это Победа! А 9 мая уже ликовал весь город. На городской площади был дан победный салют. Отец вернулся в октябре 1945 года. Пошел работать на завод. Время было трудное, полуголодное. Бывшие фронтовики стали рыбаками, на всех свободных территориях города сажали картофель, по ночам его охраняли.

В 1947 году отменили продовольственные карточки, нас пригласили родственники из Казахстана, куда мы и уехали. Радовались там теплу, южным овощам, фруктам, но скучали по лесу и ягодам. Я окончила школу, Алма-Атинский медицинский институт, а сестра – педагогический. После окончания института семь лет проработала в Казахстане, Башкирии, а с 1971 года по 2012 год в Чебоксарах врачом-эпидемиологом в санитарной службе и в одном из лечебно-профилактических учреждений. В республиканском кардиодиспансере проработала 14 лет. Вышла замуж, у меня две дочери, трое внуков, появилась правнучка. Память долгое время хранит военные годы. Я побывала на Пискаревском кладбище в Ленинграде, в городах: Смоленске, Минске и Волгограде, в Крыму, где посещала все памятные места, связанные с Великой Отечественной войной. По дороге в ГДР за время технической стоянки поезда удалось посмотреть на стены Брестской крепости. В ГДР побывала в Трептов - парке, концлагере Заксенхаузен, в мемориальном музее Карлхорсте, где маршал Жуков Г.К. в огромном зале подписывал пакт о капитуляции Германии. И везде ко мне приходила и волновала одна мысль – зачем была эта война? Прожито немало лет, всякое бывало в жизни. Но одно из самых ярких воспоминаний – это детство, вступление в мир во время таких грозных событий, как-будто по-другому и быть не должно.

Архангельску было присвоено звание «Город воинской славы» и установлена памятная плита у Могилы Неизвестного Солдата у Кремлевской стены.

В завершении хочется сказать, что наши отцы-солдаты, их матери и жены-труженицы тыла в трудные послевоенные годы одержали еще оду Победу – отстроили разрушенные города, восстановили промышленность и сельское хозяйство, воспитали новое поколение, поколение ученых, космонавтов, инженеров, учителей, врачей, поэтов и писателей, артистов.

Вечная память и слава нашим победителям от благодарных потомков.

Письменная Л.И., 1937 г.р.

(сохранена стилистика изложения автора)